— Я сегодня снова кредиткой расплатилась в магазине. И еще счета пришли за квартиру… Может, тоже пока ею? — Надя осторожно коснулась плеча мужа, боясь, что от резкого движения тот может рассыпаться, как древняя реликвия.
Костя молча кивнул. Он уже полтора часа сидел за верстаком, гипнотизируя ноутбук и телефон, словно мог притянуть таким образом заказы.
— Пойдем домой. Когда будет надо, тогда и позвонят, — решила Надя снова достучаться до мужа, запутавшегося в своих мыслях, словно муха в ловушке давно высохшего паука.
— Может, продать инструмент и пойти к твоему брату на производство? У них стабильно вроде, — не своим голосом произнес мужчина, оторвав взгляд от экрана, где из раздела сообщений на него злорадно таращилась цифра ноль.
— И не жалко? Ты ведь всю жизнь реставрацией занимался, — Надя старалась действовать аккуратно, как сапер на минном поле, но все равно нечаянно задела детонатор.
— Вот именно! Всю жизнь! Вот не мог отец меня чему-то другому научить?!
Началось…
Костя вскочил на ноги и стал нервно наворачивать круги по мастерской, стреляя злобным взглядом по инструментам, беспорядочно разложенным там и тут, и по кускам дерева, что никогда не вернутся к своим хозяевам, а Костя никогда не получит за них деньги от давно пропавших с радаров заказчиков.
— Нет бы сантехникой какой заняться, слаботочкой, да хоть сваркой элементарной, а не этой… фигней! — он пнул свой любимый стул середины прошлого века, и тот с шумом рухнул на бетонный пол, взметнув в воздух облачка едкой пыли. — Нет, ему же созидать надо было, творить! Сердца́ вещам восстанавливать! Болел своей работой и меня… заразил. Сижу теперь месяцами без денег. — Костя устало рухнул на диван и закрыл лицо руками.
Надя молчала. Она знала, что надо выждать немного, прежде чем снова открыть рот.
— Ты ведь любишь свою работу, сам всегда говорил. Любишь восстанавливать, оживлять, давать вещам вторую жизнь.
— Это его слова, не мои. Я повторял просто, — промычал Костя сквозь ладони.
— Себе, главное, не ври, — попыталась подбодрить его жена.
— Да что толку от любви этой? — безразлично бросил Костя, окончательно остыв. — Я уже три месяца сижу без заказов. Скоро надо будет за кредит отдавать. У отца-то всё всегда схвачено было. Понятия не имею, как он это делал, но заказы всегда у него были, а от меня требовалось только на ус наматывать. Я и наматывал… Да не намотал.
— Пойдем домой?
— Да, пошли…
Ночью не спалось. Костя ерзал, пытался считать от пятисот до нуля и обратно, выравнивал дыхание. Уснул лишь ближе к рассвету. Отец приснился. Молодой почему-то, без усов еще, с наждачкой в руках. Улыбался, как всегда, шутил о чем-то беззвучно.
Проснулся Костик еще до раздражающего будильника жены. Из лап Морфея его вырвала вибрация собственного телефона. Долго шаря рукой по полу, Костя нащупал мобильник, прищурился, глядя на экран, спросонья не стал разбирать, что там написано, и, сбросив вызов, выключил телефон.
Когда проснулся, жены дома уже не было. Умывшись и влив в себя через силу крепкий кофе, Костик вспомнил про утренний звонок и решил посмотреть, кто же это мог быть. Он рассчитывал на спам или, на худой конец, звонок из банка с напоминанием о платеже, который он уже не раз пропускал. Но, увидев сообщение, чуть не выронил телефон из рук.
«Батя. Этот абонент пытался позвонить вам 3 раза. Последний звонок в 7:30».
Подержав с полминуты голову под холодной водой, Костик убедился, что точно не спит, а потом, удалив историю входящих звонков и пугающее СМС, постарался выкинуть из головы произошедшее. Отца не стало два года назад, а телефон его валялся разряженный в мастерской. Так что это был просто какой-то глюк смартфона или сети, не более.
День прошел так же бесполезно, как и предыдущий. Было всего одно сообщение на сайте. Мужчина интересовался восстановлением дивана, которыми Костик не занимался, да и, как оказалось, вообще писал из другого города.
Когда с работы пришла Надя и они уселись ужинать, телефон Костика завибрировал, и на экране снова высветилось страшное и совершенно нереалистичное: «Батя».
— Кость, ты чего такой бледный? — спросила Надя, глядя, как муж тыкает вилкой мимо тарелки.
— Да так, ничего… Ты ешь, мне отойти надо.
Он сбросил вызов, затем встал из-за стола и направился во двор, чтобы позвонить сотовому оператору. В динамике Костю водил по меню бездушный робот, не желавший связывать его с оператором из плоти и крови (восстание машин, не иначе). Но когда Костя всё же его уговорил, робот сообщил, что время ожидания составляет двадцать минут и Костя тринадцатый в очереди.
Плюнув на оператора, Костя ворвался в мастерскую и открыл сундук, отреставрированный им совместно с отцом десять лет назад. На дне, среди кучи барахла, покоился отцовский смартфон. Подсоединив аппарат к зарядке и дождавшись, пока тот включится, Костя проверил исходящие звонки. Последний был сделан два года назад. Отец звонил своему заказчику, которому они тогда восстанавливали французский комод. Сети у телефона не было.
Выключив его, Костя вернулся в дом и предложил жене лечь в кровать пораньше, чувствуя, что ему необходимо выспаться. Телефон, разумеется, тоже был отправлен в мир снов. Утром на экране снова высветилось: «Этот абонент пытался позвонить вам 2 раза» и номер, пугавший до чертиков. Костя не собирался перезванивать. Вместо этого он сел в машину и направился за город. Ехал медленно, много думал, вспоминал, вел беседы с самим собой.
— Ну вот он я. Говори, чего хотел. Зачем ты меня кошмаришь? Я же тебя любил и люблю, ты прекрасно это знаешь, — говорил Костя камню, с которого на него смотрел отец с навечно застывшей улыбкой. — Ты всегда был рядом, когда нужно. Все у тебя было вовремя, и приходил ты всегда вовремя. Так почему же ушел так внезапно? Почему бросил?! — трудно было сдержать слезы, и Костя не стал. Горло засаднило, нос потёк.
В этот самый момент карман стал тяжелым. В нем завибрировал телефон.
Дрожащей рукой Костя вытащил мобильный и посмотрел на экран. Звонил отец. Подняв вверх по дисплею зеленый кружок, Костя прислонил трубку к уху и, зажмурившись, стал слушать.
— Алло, алло, меня слышно? — хрипел в трубке мужской голос.
— Да, слышно, — вытирая свободной рукой слезы, всхлипнул Костя. — Кто говорит?
— Здравствуйте. Меня зовут Геннадий, я ваше объявление по реставрации мебели нашел на сайте. Сообщения писать там не могу, не зарегистрирован, да и не умею. Вот звоню уже третий день, никак не могу дозвониться.
— Где вы взяли номер, с которого сейчас звоните?! — резко закипел Костя.
— В смысле — где? — удивился собеседник. — Это важно?
— Издеваетесь? Смешно, по-вашему?!
— Нет, не издеваюсь. Я этот номер месяц назад купил в салоне сотовой связи, — оправдывались в динамике. — А ваш контакт на сайте нашел. Это же реставрация?
— Как это — купили в салоне? Это номер моего отца! — Костя снова взглянул на камень, затем на надпись в телефоне: «Батя».
— Ну, может, он не пользовался им давно?.. Я слышал, если полгода номером не пользоваться, то его продают другому, — сказал Геннадий.
Тут всё встало на свои места. Да, Костик слышал, что если номер долго неактивен, то его запускают в продажу по второму кругу. Но кто бы мог подумать, что новый владелец позвонит именно ему.
— Алло, вы тут?
— Да, да, — вернулся в реальность Костя. — Это реставрация мебели.
— Отлично. Слушайте, я посмотрел на сайте ваши работы, почитал отзывы. У меня тут очень большой объем. Мы восстанавливаем один фамильный особняк в вашем городе. Он был закрыт почти семьдесят лет. Сейчас вот решили отреставрировать. Музей будет. Мебель девятнадцатого века два года по всей стране собирали: аукционы, частные коллекции. В общем, семьдесят процентов надо реставрировать, думаю, работы на полгода минимум, а то и больше, но это вам оценивать. Возьметесь? Всё официально по договору, аванс — как полагается.
Костя не мог поверить своим ушам. Он хотел закричать от радости, но язык онемел, а слова застряли где-то в горле, и он просто угукнул, как филин.
— Хорошо, давайте завтра на месте встретимся, только запишите адрес, а то я не умею эти сообщения отсылать, мне проще сказать.
Запомнив адрес, Костя сбросил вызов и хорошенько вытер рукавом глаза и нос.
— Даже не верится. Ты, как всегда, вовремя, бать… Как всегда, вовремя... — он погладил камень, собрал прибитый ветром мусор и направился к машине. Хотелось как можно скорее начать готовить инструмент, чтобы снова вдыхать запах старой краски и слушать, слушать, слушать, как оживают и бьются впавшие в летаргию сердца́ прекрасных вещей из прошлого. Хотелось жить.
«Спасибо, бать».
Александр Райн
Свежие комментарии