Этот рассказ наполнен грубым мужским сексизмом по самою горловину и читать его следует с соблюдением определённых мер предосторожности, во избежание расплёскивания оного на колени.
Константин Вениаминович явился на утреннее построение без переднего зуба. Ну явился и явился – кому его зубы-то нужны на подводной лодке? Меньше зубов – меньше съест, через что окружающим только сплошная польза, удовольствие и никаких потерь, в плане реализации боевой подготовки.
Но, как назло, на корабле проходил месячник борьбы за здоровый образ жизни, придуманный замполитом, чтоб показать свою неординарность и нестандартное мышление в разрезе воспитания личного состава. Как и любое другое мероприятие по воспитательной работе, месячник здорового образа жизни старательно игнорировался личным составом с упорством, приложение которого к проблемам освоения космоса, давно бы уже решило проблему заселения Марса.
Комплекс мероприятий, как гордо называл их зам, был разработан им же и включал в себя ежеутреннюю и ежевечернюю зарядку у матросов срочной службы (которая тут же похерилась потому, что сам зам был «ужасно занят», помощнику «делать чтоли больше нехер?», командирам боевых частей «за это не плотют», а дежурному по кораблю, на которого, в итоге, всё это свалили недосуг и так), отсутствие малейших перегаров на утренних построениях, целостность частей тел подводников, их опрятный внешний вид, что и так положено по уставу и строгий запрет на курение на ходовом мостике, на котором и так курить запрещено.
Месячник уже подходил к концу и никаких ярких событий на свой тушке не принёс, что ещё больше подчёркивало его бесполезность. А тут стоит на построении целый капитан-лейтенант и без переднего зуба щерится на яркое солнце! Вот в какие это ворота лезет?
- Константин, а где Ваш зуб? Спросил старпом, после того, как зам что-то долго шептал ему в ухо.
- Нету, Сей Саныч!
- Ну слава те оспаде, а то я уж думал, что привиделось. А где он?
- Хулиганы в подъезде выбили!
- Хулиганы?
- Ага.
- Тебе?
- Так точно!
- А где ты взял хулиганов в нашем селе? С собой из отпуска в чемодане привёз?
- Скорее, в контейнере, - буркнул зам, - на такого лося чемоданные не полезли бы!
Кастет, а так в миру называли Константина Вениаминовича, действительно был похож на лося, только был прямоходящим (до одного и трёх десятых литра, во всяком случае) и не носил рогов, так как давно уже развёлся. Жил он с видеомагнитофоном и музыкальным центром в собственной однушке, чрезвычайно ценил свою свободу и единственной его слабостью была слабость к слабому полу.
- Сей Саныч, можно вот честный вопрос Вам задам? – поинтересовался Кастет.
- Свистит, да Сей Саныч? – поинтересовался зам.
- Подсвистывает, да, ну задавай, отчаянная душонка!
- А чего вот Вы до меня доеб..лись с этим зубом? Вот Вам больше доеб..ся не к кому?
- А у меня в плане сегодня до тебя доеб..ся
Старпом помусолил страницы своего блокнота и показал Кастету:
- Вот, видишь, так и написано: «Проснуться. Почистить зубы. Позавтракать. На утреннем построении доеб..ся до Константина Вениаминовича».
Старпом, вот прямо вот сейчас, знатно манкировал возможностью нормального человека прочитать его почерк. Его почерк мог читать только он и специальная внештатная корабельная комиссия в составе секретчика, мичмана СПС и помощника командира. Любым неподготовленным человеком, любая написанная старпомом фраза, хоть даже и «Мороз и солнце! День чудесный!» вполне могла прочитаться как «На утреннем построении доеб..ся до Константина».
- Да-да, конечно, Сей Саныч, я же со вчера на корабле служу, почерк-то Ваш не видел ни разу. Хулиганы, товарищи капитаны вторых рангов! Фули. Ганы.
- Не стыдно врать-то старпому? – поинтересовался, на всякий случай, старпом.
- Никак нет!
- А замполиту? – поинтересовался замполит.
- Никак нет!
- Стас, - старпом развернулся к замполиту, - а по какой это логике ему может быть не стыдно врать старпому, но стыдно врать замполиту?
- Серёга, ну понятно по какой. По обычной. Ты – главный по службе, так себе, короче, а я – по душе, как бы, что намного выше в системе человеческих ценностей: вот и может быть, что тебе врать не стыдно, а мне – стыдно! – и замполит гордо выпятил грудь.
- Штоооо? Так, все вниз, по суточному плану! А Вас, Станислав Анатольевич, я попрошу остаться!
По суточному плану проходил ППО и ППР материальной части и время до обеда пролетело быстро за подкручиванием, смазыванем, протиранием, заменой и проверками. Ремонт корабля – это же не план воспитательной работы: его не проигнорируешь! Было интересно на обеде попытать Кастета, что же это за антонио бандерасы появились в нашей дыре, - Кастет был несколько мудаком в бытовой составляющей своей жизни (со сложных характером, как любил отмечать он сам), но уж больно здоровым мудаком. Я бы, на месте хулиганов, к такому без гранаты не полез попросить закурить, а то можно было за пару минут на всю жизнь накуриться.
А обедали мы в те времена так: ставили в проходе второй палубы восьмого отсека две РДУ, на них ложили (ну или клали – когда как получалось) каютную дверь, застилали её штурманскими картами, посредине ставили специальный заварочный чайник на два литра (в остальное время он был прибором из системы контроля качества воды) и метали вокруг всё, кто что принёс, потом планомерно уничтожая за беседами. Торопиться было некуда – обед в военно-морском флоте длится два часа, включая в себя, кроме приёма пищи, так называемый «адмиральский час» - время для отдыха.
Разложив на столе сосиски, пироги, селёдку, картошку, тушёнку, сгущёнку и печенье, четыре пары глаз уставились на Кастета.
- Чего вы на меня вылупились-то? Молитву прочитать?
- Руки от сосисок убрать и рассказывать!
- Да чо рассказывать-то?
- Да про зуб рассказывать!
- Ай, ну там с дамой связано…
- Да коню понятно, что с дамой! С чем же ещё у шкафа увечья могут быть связаны!
- Не, ну ребята, ну давайте поедим сначала, а? Есть хочется.
- Нет, Константин – Вам есть не хочется! Вам хочется рассказать друзьям душещипательную историю о том, как боевой офицер лишился зуба в борьбе полов!
- Не, ну мы там особо не боролись…
- Не-не-не! Давайте, Константин с самого начала!
-Ну ладно, только вы тоже не жрите тогда! Родился я…
- Сейчас кто-то уйдёт отсюда плакать в трюм своего отсека! Не настолько с начала!
- Млять, какие же вы приставучие! Короче. Вчера вечером пригласил я ту официантку к себе…
- Какую ту? Ту вот толстую?
- Да это чувств прекрасного у вас толстое! Какая же она толстая? Она – фигуристая! Сиськи – во! Жопа – во!
- Фу, Константин! Здесь, между прочим, офицеры сидят и еда лежит! Что за слова: Вы же потом этим ртом есть станете! А как ты её в берлогу-то свою заманил? Она же всё отказывалась?
- Ой, да просто мне раньше не сильно хотелось! Что там манить-то? Побрился там…
- Там?
- Нет, на лице, это просто слово- поразит у меня! Хватит меня перебивать! И не жрите, ждать меня! Короче, побрился на лице, одеколоном побрызгался везде и там тоже, купил на рынке видеокассету с какой-то новой мелодрамой, выбирал ту, на которой картинка помелодраматичнее, ну и в ресторан зашёл, кассетку такой на столик положил и жду её, значит…
- Небрежно?
- Что небрежно?
- Ну ждёшь – небрежно?
- Нет, млять, копытами по полу стучу! Конечно небрежно – плавали же уже, знаем, как их ждать-то надо. Подходит такая, как каравелла и интересуется «Вам, как обычно, Константин Вениаминович?», отнюдь, говорю, Аврора Артёмовна, чаю, будьте добры…
- Так её правда Аврора, чтоли, зовут? Тогда она крейсер получается, а не каравелла!
- Вот ещё раз меня кто-нибудь перебьёт!
- Да ладно, ты уж завёлся – мы даже если и уйдём, ты всё равно рассказывать будешь! Не трогай пирог! Давай дальше трави!
- Ну так вот. Будьте добры, говорю, чаю мне подать и пирожные какие-нибудь, желательно с масляным кремом и розочками поверху. Она такая спрашивает, хорошо ли я себя чувствую и не мучают ли меня желудочные колики, раз я ни водки, ни коньяка не заказываю, да ещё не пытаюсь её за жо.. корму схватить своими загребущими лапами. Вот же, думаю я себе, пиз...коза нестроевая! Сама-то как у меня на коленках прыгала в состоянии алкогольного аффекта, так ничего, а как я её один разик, по чистой случайности, потрогал, так теперь каждый раз вспоминает. Но виду не показываю, конечно что крайне возмущён этим гендерным шовинизмом и неравноправием полов, посмотрим, думаю, как ты из моего капкана-то сейчас вырвешься!
- Минного заграждения!
- Чего?
- Ну если она каравелла или там крейсер, то из минного заграждения: кто же крейсера на капканы ловит?
- Это – детали, ну пусть, согласен. И говорю ей, что мол очень тронут такой трогательной её заботой о своих посетителях, но со здоровьем у меня всё в порядке, просто вот приобрёл себе новую мелодраматичную киноленту и желаю просмотреть её в трезвом рассудке – уж больно её мои товарищи расхваливают.
- Какие товарищи?
- В данном случае – мифические. А она меня, значит, спрашивает, неужели прямо так вот хорош этот новый фильм? Ага, думаю, клюёт, но пока терплю – не подсекаю, пусть, думаю заглотнёт…
- Фу, Константин! Здесь люди едят, между прочим!
- Наживку! Я про наживку же, пошляки! И чё вы едите-то?
- Такая история увлекательная, что вот прямо слюнки текут, никакой возможности удержаться! Вы продолжайте, Константин, мы вот отложили здесь пайку Вашу.
- Ну ладно, чаю хоть налейте!
- Да нет уж, Константин, после того, как Аврора Артёмовна Вам чаю вчера налила, Вы её походу того…так что сами. Сами себе чай наливайте.
- И говорю ей так небрежно, знаете, только тросточки не хватало в руке, чтоб её покрутить, но, вместо этого, по кассетке ногтиком постукиваю, что не могу огласить ей своего мнения вслух, так как сам кинофильм ещё не смотрел, но, по слухам, все с него плачут. «Прямо вот плачут, Константин Вениаминович?» - да, говорю, Аврора Артёмовна, не то, что плачут, а прямо-таки рыдают с заламыванием рук и вырыванием волос. Хмыкнула она и пошла мне за чаем, а сама, смотрю, ютом-то своим виляет по более широкой амплитуде. Ну, думаю, поздравляю Вас, Константин, - у Вас сегодня явно будет секс! Выпил чай, съел одно пирожное, второе ей оставил, говорю, от всей души примите, за хорошее обслуживание и так мееедленно собираюсь к выходу.
- Рисковый, ты!
- Не, всё было грамотно рассчитано! Она говорит мне до свидания, приятного мне просмотра, а я так, знаете, смотря на звёзды, отвечаю ей, что не знаю, даже, как один-то смотреть его стану, ведь даже и слезинку мне вытереть некому, не то, что поцелуем, но даже платком. И вздохнул так. Полной грудью. Она вся покраснела и говорит, что уж если я так страдаю от перспективы смотреть эту прекрасную картину в полном одиночестве, то вот через, буквально, часик у неё смена заканчивается и она могла бы, в принципе, зайти ко мне, но только кино посмотреть и никаких вольностей. Я сделал крайне удивлённое лицо и спросил отчего же она предполагает, что офицер военно-морского флота будет себе какие-то вольности позволять при просмотре кинофильмов. Она затушевалась даже, извиняться начала…
- Вот ты сука-то, а!
-…и испросив мой адрес, на всякий случай, так как она должна ещё подумать, потому, что вообще она не такая и к малознакомым мужчинам не ходит на квартиры обычно, упорхнула. Я, как бизон по кукурузе, ломанулся домой, быстро там убрался, ну носки под диван закинул, освежителем попшикал, лампочки повыкручивал в зале и свечку поставил…
- От геморроя?
- Нет, на стол. Потом метнулся в магазин, купил вина, винограда и презервативов…
- Вот тебе е....ся-то хотелось, да?
- Не стану скрывать – аж зубы ломило! Приходит, такая, раскрасневшаяся вся, взволнованная и кофточка на ней такая, знаете, с молнией посерединке и сиськи такие (тут Кастет развёл руки размер на шестнадцатый) прямо вываливаются в свободное пространство моей жилплощади…
- Константин, ну Вы же про даму, ну какие сиьки-то, а? Вот молока сейчас захотелось от Ваших этих натуралистических описаний!
- Ну ладно бушприт пусть будет или форштевень…бак?
- Не, не подходит под описание и функциональность!
- А что тогда? Капсулы ГАК подойдут?
- Подойдут, а чего их две-то?
- Ну стерео ГАК пусть будет – техника, так сказать, будущего!
Заходит, в общем, и толчётся в коридоре, а отчего, спрашивает у Вас, Константин Вениаминович, темно так в основном помещении и музыка какая-то играет эротической направленности? Отчего же, говорю я, эротической – просто сборник попсовых и блюзовых исполнителей зарубежной эстрады Криса де Бурга, Фрэнка Дювала, Криса Нормана и Гарри Мура, вот эти вот самыми руками составленный, а света нет оттого, что неожиданно перегорели лампочки, а хозяйственный магазин уже закрыт и что, если она сомневается в чистоте моих намерений, то я вполне могу и один распить бутылочку массандровского портвейна, заедая его гроздьями спелого винограда сорта «Кардинал», ну она, конечно, помялась, для порядка ещё секунд тридцать и говорит, наклоняясь, чтобы обувь снять: «Ну хорошо, Костантин Вениаминович, по всему видно, что человек Вы порядочный»…
- Ох и ей-то хотелось, видимо! Этож ты подумай – Кастета порядочным назвать!
-… а я отвечаю, что, безусловно, порядочность моя не может вызывать сомнения в любых обстоятельствах, а сам в капсулы ГАК ей заглядываю сверху и на корму и про себя думаю «Не сейчас, не сейчас, Константин! Терпеть! Терпеть, млять!». Ну она разулась, руки помыла и говорит, что можно приступать к просмотру кинофильма, так как она полностью готова. Да, конечно, думаю я, как же ты готова, если до сих пор на шею мне не бросаешься и даже тяжело дышать не начала! А вслух говорю, что некоторая накладочка вышла – сосед попросил кабель от видеомагнитофона, чтоб детишкам мультики перед сном показать…
- Вот же ты, сука, и детей соседских привлёк в свою половую авантюру!
- … так что с просмотром кинофильма придётся несколько обождать, буквально пол часа-час, а пока можно вина попить и про жизнь поговорить, ну чтоб потом, во время просмотра, на эти глупости не отвлекаться. Сидим, выпиваем, разговоры всякие разговариваем, коленками друг дружку трогаем, глазами поглаживаем и вздыхаем по очереди и я предлагаю ей потанцевать для, так сказать, того, чтоб размять конечности перед просмотром. Танцуем. Глажу её по лёгкому корпусу…
- Это по где?
- Ну по спине, ну! Если ГАК спереди, а корма – сзади, то спина же лёгким корпусом получается, правильно? Ну вот. Глажу, подбираюсь к жо…к корме, дышу ей в ушко горячим паром, прижимаюсь к ней поплотнее и такой шепчу ей в ухо выдохом: «Авроооорааа» и за жо…корму её хвать обеими лапами. Эй, ну хватит есть-то уже! Вы же всё сожрёте сейчас!
- Не, ну вот нормальный ты человек? К самому апофеозу подошёл и про еду думает! Давай дальше-то, рассказывай, как она тебе в зубы двинула!
- Да дураки вы? Чего она мне в зубы-то двинула бы? Мы начали сосаться…
- Фу! Тут люди едят, между прочим!
- Какие вы нежные, прямо оторопь берёт! Ладно…начали…ээээ…обмениваться информацией на ультракоротких волнах. Ну по-французски там, по-итальянски…
- А по-итальянски это как?
- Ты правда хочешь, чтоб вот этот человек нам сейчас начал это показывать? Продолжайте Константин!
- Ну вот, целуемся, значит, я по жо..корме её глажу и чувствую, что пора уже переходить к наступлению, так сказать, на основные бастионы и окончить его тараном, нет, торпедированием же, да? Так как руки у меня заняты, а корма там что надо, поверьте мне на слово – так просто руки не оторвёшь, хватаю её зубами за застёжку на молнии, чтоб капсулы ГАК её освободить от оков ненужной одежды, а она мне шепчет, Константин Вениаминович, обождите немного - а чего тут ждать-то? У меня на двенадцать ужё, чётко, ну чего вот ждать, скажите мне на милость?
Хватаю зубами застёжку эту покрепче, она там что-то лепечет, а я кааак дёрну со всей силы! И вот – застёжка на месте, зуб долой, кровища хлещет, рот болит, торпеда на пол шестого! Бросаю свою крепость по имени Аврора и бегу в ванную оказывать себе медицинскую помощь! Эта мечта поэта бежит за мной следом, умоляет меня её простить и не держать зла. Я ей, сквозь полоскания холодной водой, отвечаю, что моряк на женщин и детей зла не держит, а про себя начинаю лихорадочно соображать, какие ещё нереализованные сексуальные фантазии у меня остались.
- Так ты что, ещё и вдул ей потом?
- Не, ну а чё, зря я приборку дома шуршал и зуба лишился?
- Нет-нет, Константин, оставим эти подробности из жизни животного мира! Мы же на боевом корабле находимся, не стоит этого забывать! Зуб- то чего у тебя вывалился?
- Чего это вывалился? Обломался! Оказывается у неё утром кофточка на сиськах расходилась – не держал этот хилый замочек всего объёма прелестей, вот она и подшила его ниточкой аккуратно под замком и нет бы, команду мне чёткую дать «Стоп дуть!» или ещё какую – ей, видите ли, неудобно было в этом признаваться, а мне теперь без зуба ходить – удобно!
- Трагическая история! А зуб-то нашли?
- Нашли. Она его себе на память забрала, сказала, что в кулоне на шее носить будет…
- А муж?
- Какой муж?
- Ну у неё же будет когда-нибудь муж? И дети будут, - вот что она им скажет по поводу зуба неизвестного животного на своей груди?
- Ну откуда мне знать-то? Ну скажет, может, что на сафари в молодости ездила, льва какого подстрелила.
- Ты, значит, лев у нас, да?
- Ну выходит, что лев!
- А своим детям что скажешь, если они у тебя заведутся?
- Скажу в бою осколком снаряда выбило.
- Это не логично же: тогда и губа была бы разрезана!
- Это у вас, трусов, нелогично, а у меня всё логично – я же смеюсь в лицо опасности и осколкам снарядов во всю ширину своего рта! Так, что у нас тут осталось ещё съедобного?
- А кино-то как?
- Какое кино?
- Ну которым ты её заманил.
- А. Это кино? Да говно какое-то, я минут через пятнадцать заснул. Она там что-то носом хлюпала и в бок меня толкала, чтоб я не храпел. Зря только деньги выкинул: сотру потом, запишу туда что-нибудь!
После обеда в центральном меня поджидал старпом:
- Ну давай, докладывай!
- Э… ну ППО и ППР проходит по плану, замечаний нет…
- А в глаз?
- А чо такого-то?
- Про зуб докладывай!
- А, про зуб. Да рвал он зубами одежду на самке человека, вот зуб у него и сломался!
- Так я и думал! Ладно, работайте – пойду командиру расскажу!
- Это как бы секрет, Сей Саныч!
- Не, ну понятное дело! Поэтому я по общекорабельной трансляции и не объявляю! А из уст в уста, по секрету чтобы всё было! Будешь учить тут меня, перхоть пупковая, как во флоте с секретами обращаться!
Кастета, после этой истории, ещё больше зауважали народные массы, только замполит выразил удивление, что это же не дай Маркс так хотеть спариться, что аж зубы отлетают, а старпом сказал, что зато какую грамотную тактическую операцию провёл офицер – в учебниках расписывать можно, не то, что некоторые месячники борьбы за здоровый образ жизни проводят: ни тебе задора, ни огонька!
© legal alien.
Свежие комментарии