В тот промежуток времени, в который Степан стал сторонним, но крайне заинтересованным, как выяснилось, наблюдателем, происходило следующее...
Анфиса, не сумев нормально поговорить с Симой, решила сама пойти к ней. Мучения Майи довели её до паники, она готова была хоть поклониться фельдшерице, но притащить её домой, чтобы та помогла собаке.
Серафима же, не услышав толкового объяснения от Анфисы, поспешила к ней. Так они и встретились.
Осмотрев Майку, Сима, повернувшись к Анфисе, сказала с упрёком:
– Тебе ли не знать, чем оборачивается ранняя беременность. Не усмотрела за собакой, она ж молодая совсем. Первая течка, и на тебе!
Анфиса не стала препираться. Она так переживала за Майку, что согласна была выслушивать любые упрёки, лишь бы всё было хорошо.
Сима без страха взялась за дело. За годы работы кому только ей не приходилось помогать, и не только людям. Фельдшер на селе – это не просто медик, это и чтец, и жнец, и на дуде игрец.
В процессе обследования выяснилось, что первый щенок лежит неправильно. Сима постаралась аккуратно развернуть его и потихоньку вытащила.
Дальше Майка справилась сама, и на свет появилось четыре крепеньких малыша.
Правда, первого пришлось откачивать. Анфиса бегала то за чистыми тряпками, то за тазом с тёплой водой, и с ужасом смотрела, как Симка, ненавистная Симка, ворочает малыша, надавливает ему на животик, опускает в таз с тёплой водой…
Умаялись все. Серафима сидела на низком табурете, опустив грязные руки между коленей и с улыбкой смотрела на Майку. Майка, напившись воды, лежала на чистой подстилке и вылизывала щенков.
– Думала девка, оказался большезадый мальчишка, – нервно хихикая, сказала Сима.
– Да это ничего, это хорошо, а то вон Федотыч, вроде на лицо симпатишный, а костлявый, что смерть, даже ущипнуть не за что, – согласилась Анфиса, присевшая на стул с какой-то тряпкой в руках.
Сима посмотрела на Анфису, сглотнула, и дом сотрясся от счастливого хохота двух уставших, но довольных женщин.
Ненадолго прервавшись, Серафима спросила у Анфисы:
– А ты чего, и Федотыча успела пощупать, и Машка тебе глаза не повыцарапывала?
– Да не, в автобусе как-то прижали, ну и это, ощутила, – хрюкнула Анфиса, и хохот продолжился.
Когда Сима привела себя в порядок, собрала чемоданчик и направилась к выходу, Анфиса остановила её:
– Серафима, а ты приходи ко мне, вместе Новый год встретим, ну и за Майкой со щенками присмотрим.
Сима обернулась. Пристально вгляделась в Анфису, но та глаз не отвела. Две души смотрели сейчас друг на друга, прощая прошлые обиды.
– Так пойду, салаты принесу, что ли, да так, кое-чего вкусненького, – предложила Серафима.
– Давай, я пока приберусь тут и стол накрою, время уже, – кивнула Анфиса.
*****
Ближе к одиннадцати они сели за стол. Майка и щенки тихо посапывали, отдыхая от тяжёлой работы.
Первую рюмку они выпили, провожая старый год и поминая про себя всех ушедших.
Вторая стала трубкой мира. А после третьей завязался, поплыл, сначала мелким ручейком, потом полноводной рекой душевный разговор за жизнь, за дружбу, за любовь...
Они плакали и смеялись, перебивали друг друга и внимательно слушали. Позади была большая жизнь.
Им было, что вспомнить, но не с кем было об этом поговорить, вот и лился их разговор, перемежаясь ложками салата и рюмочками домашней наливки.
Запищали щенки в поисках мамкиного молочка. Женщины встрепенулись, слегка покачиваясь (а может и не слегка, но кто это видит), они ринулись к Майке.
Помогли щенкам, поддерживая друг друга, вернулись за стол с умильными улыбками.
Ох, уж эти загадочные женские души. Близилась полночь...
*****
Алёна, спалив мужа за ранним прикладыванием к спиртному, укорила:
– Стёп, хватит уже. Одну за одной, так к двенадцати совсем раскиснешь.
– Ох, Алён! Я ж не просто так, я тут такое увидел, – заинтриговал жену Степан.
– Ну и чего ты там увидел? – вроде равнодушно, но по глазам видно же, что заинтересовалась, спросила жена.
– А вот чё: Симка с Анфиской на дорожке о чём-то беседовали. Симка с чемоданчиком своим. Потом к Анфиске вместе пошли. А потом Симка обратно, и опять туда, уже с баулом. Вот, ик, чудеса… – почти шёпотом сказал Стёпа.
Алёна задумалась над словами мужа. Она хмурила брови, губы её беззвучно шевелились. Неожиданно она хлопнула себя по лбу и воскликнула:
– Точно! У неё ж Майка щенная. Видно рожать приспичило, да что-то не так пошло, вот она Симу и вызвала, – улыбка расцвела на лице Алёны.
– Думаешь? – спросил Стёпа.
– Да чего тут думать-то, так и есть. Ты вот что, садись за стол, пей, ешь, а я пойду-ка сбегаю до Анфисы, может, помощь какая нужна, – выпалила Алёна, быстро собралась и умчалась, оставив застывшего посреди комнаты Стёпу.
*****
В дверь громко постучали. Анфиса с Симой удивлённо посмотрели друг на друга и вместе пошли открывать.
На пороге стояла Алёна:
– Ну, чего у вас тут, всё нормально, родила Майка?
– Господяяя, Ленкааа, ты с какого переполоха? – чуть заплетаясь в словах, спросила Анфиса.
Алёна решительно отодвинула двух захмелевших женщин и прошла в дом, раздеваясь на ходу.
Увидев Майку и щенков, облегчённо выдохнула и, повернувшись к смотревшим на неё круглыми глазами дамам, изрекла:
– Пяточки-то обмыли?
– Нее, мы так это, только за жизнь, – растерянно проговорила Сима.
– Ясно. Наливай! – кивнула Алёна Анфисе и подвинула к столу ещё один стул.
В этот момент в телевизоре зазвучал бой курантов.
Они выпили за Новый год, обмыли пяточки, и разговор пошёл по новому руслу. Они плакали и смеялись.
Ох, уж эти загадочные женские души...
*****
Стёпа сидел за праздничным столом один, выпивал, закусывал и бурчал себе под нос:
– Хм, взяла и ушла. И как это понимать? И главное – ешь и пей сколько хошь. Когда такое было-то? Чудеса!
Из-под стола выглянула собачья морда, сглотнула слюну и облизнулась.
– О, Симба!
Стёпа взял с тарелки ломтик колбаски и угостил пса. После того, как Анфиса выпросила у него Майку, он серьёзно озаботился поисками другой собаки.
Старый Буян отошёл в мир иной, а без собаки, считал Степан, дом в деревне уже не дом.
В июле он поехал в город, там на рынке и прикупил щенка у странного мужика. Тот держал щенка на руках и утверждал, что пёс породистый.
Рыжий, пушистый, глаз не видно из-за густой шерсти. Явно подросший, месяца три-четыре. Он сразу понравился Стёпе, а породистый или нет, без разницы, главное, что кобель.
Внук, гостивший у бабушки с дедушкой, как увидел щенка, сразу сказал:
– Деда, это ж прямо Симба.
– Что ещё за Симба? – спросил Стёпа внука.
– Король-лев, мультик такой, – пояснил Никитка.
– Ааа, ну, лев так лев.
Протянув ещё один ломтик колбаски псу, Стёпа пожаловался:
– Вот, Симба, променяли нас на какую-то девку беременную. Ускакала, как молодая кобылка, а дома всё кряхтит, что спину ломит да суставы скрипят...
Беззлобно ворча, Стёпа налил ещё рюмку, сам себя поздравив с Новым годом. Уже изрядно захмелевший, он стал рассуждать сам с собой, поглядывая на довольного Симбу.
– Слушай, кхм, а это не ты часом Майку обрюхатил? Да нее, мал ты ещё. Порядочный пёс лапу задирает, а ты всё, как девка, вприсядку дела делаешь. Спаси и помилуй с Анфиской породниться, она ж всю плешь протрёт, требуя алиментов...
Во втором часу ночи Алёна вспомнила, что у неё там муж один, и засобиралась домой. Её поддержала Сима, и тоже стала пытаться надеть шубку.
– Сим, да куда ты! Алёнка рядом, а тебе ж добираться по такой погоде. Оставайся, у меня переночуешь.
Сима осталась. Утром они попили чайку. Анфиса пошла провожать Симу, а та вдруг сказала:
– Анфис, ты это, большезадого никому не отдавай, я себе его заберу, как никак, крёстная я ему, ну или вроде того...
– Как скажешь. И ты это, заходи, проведывай, – смущённо предложила Анфиса.
– Ага, типа патронажная сестра.
И они дружно рассмеялись. Ох, уж эти загадочные женские души...
Автор ГАЛИНА ВОЛКОВА
Свежие комментарии