Я всегда сочувствую своим коллегам, которые работают в городских поликлиниках. Постоянный поток пациентов, превышающий все нормы, куча документов. И бардак. Минздрав пытается в этом хаосе навести какое-то подобие порядка, но, кажется, получается ещё больший бардак.
Когда-то я попробовал проходить поликлинические квесты, но терял время, нервы и веру в людей. Поэтому стараюсь в настоящем беззастенчиво пользоваться служебным положением и делать всё через многочисленных коллег в белых халатах.
Но не всегда получается.
Недавно понадобилось мне пройти один такой поликлинический квест. Дитятко моё вымахало наконец-то до определённого возраста и тренера решили отправить её в спортивный лагерь. Собрали необходимые бумажки, а в финале понадобилась справка от педиатра, что ребёнок, мол, здоров, и других детей в лагере не покусает.
Надо – значит надо. В пятницу у нас автобус, который увезёт дитё в страну пыльных татами и летних приключений. Значит в понедельник утром беру талончик в поликлинику и вечером того же дня прихожу в 322 кабинет к педиатру Ивановой. Фамилии и номера кабинетов запоминайте, это важно для понимания квеста.
Милейшая белокурая Иванова говорит, мне, что я профан в вопросах лагеря, потому как справку надо брать не раньше, чем за три дня до убытия в лагерь.
- Поэтому приходите в среду, в 17.00 в 322 кабинет, ко мне. Я вам справку выпишу.
Очень внимательная женщина. Весь такой окрылённый я спускаюсь в регистратуру.
- Дайте талончик на 17.00 к Ивановой в 322 кабинет.
- А вы сразу в среду и приходите, - отвечают мне. – Заранее брать не надо.
Неужели все те ужасы, которые рассказывают про государственные поликлиники – всё это происки врагов и наглая ложь?
В среду, без десяти пять прибываю в поликлинику с радостным детёнышем в качестве багажа.
В окошке регистратуры – незнакомое лицо, но меня это не смутило.
- Дайте, пожалуйста талончик на 17.00 к Ивановой в 322. И карточку. Нам надо справку в лагерь взять.
Регистратор склоняется над компьютером.
- Что-то вы напутали. Иванова сегодня до 17.00. Ушла уже.
- Как ушла? – растерялся я. – Но мы же… А что нам делать?
Лицо у меня доброе, вызывающее жалость и сочувствие даже у таких кремниевых людей, как администраторы поликлиник.
- Идите в 324, там сейчас принимает Сидорова. Спросите у неё – если выдаст вам справку – я выбью талончик.
Сидорова – значит Сидорова. Рысью бежим на третий этаж. Перед кабинетом 324 толпа народа.
- Куда, бля? – басом орёт нам симпатичная блондинка.
- Нам только спросить! – отчаянно кричу я.
- Всем только спросить!
- Нам правда, только спросить!
- А мне вообще печать в справку поставить, - рычит огромный усатый дядька, которому по непонятной игре гормонов и генов всего лет пятнадцать, поэтому он ещё ходит к педиатру.
Каким-то чудом всовываю голову в кабинет.
- Гражданка Сидорова, нас регистратура прислала. Можно нам справку в лагерь?
Замученная пациентами Сидорова с болью смотрит на нас.
- А почему я? У меня через полчаса заканчивается приём. Идите в 322. Там сразу два педиатра с 17.00 Иванова и Федорова. У них и возьмите.
Новые вводные, которые внезапно совпадают с теми, которые дали мне в понедельник.
Бегу в регистратуру.
- Вы что-то перепутали. Иванова всё-таки принимает в 322-м. Мне сейчас это в 324-м сказали.
- Бардак, - вздыхает регистратор. – Ну ладно, держите талончик.
И выдаёт мне обрывок ленты с первым номером.
- А карточка?
- Карточки у нас нет. Скорее всего в 322-м остался с понедельника. Смотрите там.
Поднимаемся на третий этаж. Перед 322-м кабинетом очередь.
- У меня первый талон, - торжественно говорю я.
- А мы первые пришли! – чуть ли не хором отвечает мне мрачная толпа с мрачными детьми.
- И у меня первый талон! – пищит полузадушенная женщина откуда-то с задних рядов
- Странно, - говорю. – А у вас к какому врачу?
- К Федоровой.
- А-а, понятно, - говорю. – Они там вдвоём сидят. Кабинетов на всех врачей не хватило.
Толпа мигом переключается на обсуждение того, что врачей не хватает, кабинетов не хватает, куда катится страна, это всё американцы виноваты, сахар подорожал.
Под шумок засовываю голову в кабинет. Там сидят незнакомые девушки и испуганно смотрят на меня.
- Вы кто? – спрашиваю.
- Я – Федорова, - отвечает одна из них.
- А Иванова где? – удивляюсь я.
- В 325-м.
- Новые данные. А у вас тут случайно карточки нашей нет?
С медсестрой перерываем кучу карточек на кушетке. Карточки нет.
- Её, наверное, к Ивановой перенесли, - предполагает медсестра.
Иду в 325-й. Паззл начинает складываться. На двери большими буквами написано «Иванова». Но тут же, под табличкой листок бумаги с нарисованной влево стрелочкой «Принимает в 326-м»
Иду к 326-му. Перед кабинетом толпа.
- Иванова здесь принимает?
- Здесь, - неохотно отзывается кто-то.
- За мной будете! – сразу предупреждает старушка с толстощёким карапузом на коленях. – И вообще, какой у вас талон?
- Первый, - говорю.
- Так где вы шляетесь? Уже третий пошёл! – поражённая бюрократической подлостью белого обрывка вопиет старушка.
- Мы немного заблудились.
- Заблудились – так пойдёте по живой очереди!
Ну тут уже меня не проведёшь, я второй час в поликлинике, я уже злой.
Заходим в 326-й и вот она, родная Иванова. Радуюсь ей, как потерянный ребёнок.
- Вы нас помните? Мы в понедельник приходили, за справкой для лагеря?
- Конечно помню, - отвечает эта святая женщина. – Не мельтешите, садитесь на кушетку, а девочка ваша пусть ко мне садится. Где карточка?
- В регистратуре сказали, что у вас, - уныло отвечаю я. – В 322-м мы уже искали.
Иванова выделяет мне в телохранители медсестру, и мы возвращаемся в 322-й.
- И снова – здравствуйте, - радую я удивлённую Федорову.
Медсестра из 326-го сосредоточенно роется в груде карточек на кушетке.
- Нет тут вашей карточки. Да она точно в регистратуре, я помню, я в понедельник все карточки туда относила.
Спускаюсь в регистратуру. Там минут десять безуспешно ищут нашу карточку.
- Ну зайдите, сами посмотрите, - в отчаянии предлагает регистратор.
Захожу к ним в каморку. В небеса поднимаются бесконечные стеллажи с карточками. Ищу наш район, наш год рождения. Мелькают знакомые фамилии одноклассников дочери, мальчишек с тренировки. Кажется, здесь.
Карточки нет. Ищем с регистратором в других годах, в других районах. Карточки нет.
Уныло возвращаемся к Ивановой.
- Не нашли. А что теперь делать?
У меня глаза обиженного котёнка. Иванова не железная. Она, наверное, и от «Хатико» плакала.
- Заходи в программу, - командует она медсестре. – Будем оттуда доставать сведения.
Спасибо Минздраву, за начатую систему электронной регистрации.
Кое-как находим прививки, список заболеваний, которыми мой детёныш успел переболеть с рождения. Медсестра осматривает будущую звезду белорусского спорта на предмет вшей и чесотки. Ни того, ни другого не находят, и я вздыхаю с облегчением.
Мне выдают две заветные бумажки. Непосредственно справку и список прививок.
- На список надо печать поставить, - на прощание говорит мне педиатр. – В регистратуре.
Последний раз спускаюсь в регистратуру и ставлю там финальную точку – большую синюю печать. На столе, возле телефона замечаю знакомую картинку. Так и есть. Прямо под носом лежит наша потерянная карточка.
Дальше непечатные выражения, которые в литературе нельзя применять.
Рассказ из сборника «Шесть часов утра»
Автор Павел Гушинец (DoktorLobanov)
Свежие комментарии