Давненько я не рассказывал вам историй про Ваню. Да и его самого тоже давно не видел: по ранней весне уехал он за город и долго не появлялся. А тут на днях встретились — ну и, само собой, вот она, байка. Впрочем, его послушать, так у него вся жизнь из таких историй и состоит — с его-то характером и умением вкусно рассказывать!
Выехал он в сторону города ранним утром: хоть и будний день, но дорога на этом направлении ремонтируется, и основательно встрять там легко. Утро ясное и пока ещё прохладное, асфальт на уже отремонтированных участках почти идеально ровный, машин мало — катись и радуйся! Вот в таком отличном настроении Ваня и рулил себе, когда его остановил сотрудник ГИБДД.
Обычная по утрам, особенно в понедельник, практика: встать на пути потока, направляющегося в город, и отлавливать тех, кто в выходные позволил себе лишнего. Разговор, после короткого знакомства, обычно идёт по накатанному сценарию. Мол, разрешите полюбопытствовать, в документы ваши заглянуть, ага... ага... а как ваше самочувствие? Прямо из детского стишка: как живёте, как животик, не болит ли голова?
Потом чуть приблизится, принюхается и попросит дыхнуть. Чётко по инструкции, как их учат где-нибудь на их то ли планёрках, то ли разводах на работы: выдох должен производиться чуть в сторону от инспектора и плавно, поскольку в ламинарном потоке выдыхаемого воздуха вероятно содержащиеся в нём коронавирусы следуют чётко в направлении выдоха, с минимальным конусом рассеивания, а при резком выдохе образуется турбулентность, при которой эти вирусы имеют больший разлёт и могут достичь кожи, слизистых и дыхательных путей инспектора.
Собственно, этот старший лейтенант и не оригинальничал. Подошёл, представился, попросил документы, потом спросил с участием: мол, как вы себя чувствуете, Иван Михайлович? Ну Ваня и в иных-то ситуациях за словом в карман не лез, а тут его просто пробило:
— Вы не поверите, старлей! — сказал он доверительно, улыбаясь на все свои шестнадцать оставшихся родных и шестнадцать же металлокерамических. — Вот вчера специально допоздна не сидел, будильник даже себе завёл, чтобы сегодня встать пораньше, выпить чашечку кофе и успеть застать вас тут, на боевом посту, чтобы вы спросили меня, как я себя чувствую. Ведь ни дома — хотя номинально я глава семейства, ни на работе — хотя де-юре я там начальник и де-факто от меня там всё зависит — ну нигде и никто никогда не спросит: а как вы себя чувствуете, дорогой Иван Михайлович? А вы вот беспокоитесь, заботу проявляете. Огромное вам за это человеческое спасибо!
Свежие комментарии