Привет всем, кто меня помнит. Я полицейская Лана Ягодкина. Сегодня ночью я дежурила по отделу.
Опера доставили какого-то ушибленного субчика, который попался на краже. Осматривать ушибленного пришёл доктор Ковыряев. Я тоже отправилась опросить задержанного.
Под охраной оперативников тосковал помятый перебинтованный субъект. Доктор Ковыряев – хронический пессимист и неврастеник – составлял медицинское заключение.
- Заходи, Лана Федотовна, - сказал врач. – А ты, Чупиков, колись товарищу лейтенанту, на чём тебя взяли.
- Корефан Жуга подбил меня сегодня залезть в банк на Тбилисской, - сказал помятый субъект Чупиков. – Не хотел я идти, ей-богу. Вот ни грамма настроения не было...
- Видали птеродактиля облупленного? – доктор Ковыряев стукнул ручкой по столу. – Настроения у него нет по банкам лазить! Твой Жуга – настоящий друг! Мне бы хоть раз предложили банк ломануть – я бы этого кореша без наркоза расцеловал!
- Отключили мы сигналку, - продолжает Чупиков. – Разобрали стену банка, сделали пролом, всё честь по чести. Залезаем с Жугой в хранилище денег…
- И что внутри? – поторопил доктор Ковыряев. – Не зря залезли? Деньги-то там были?
- Были! – шмыгнул носом Чупиков. – Много бабла. Кучи и кучи! С этого и начались мои беды… Сразу при входе я запнулся за сто миллионов рублей и повредил себе связки…
Доктор Ковыряев в гневе топнул ногой.
- И эта гнида Чупиков так хладнокровно об этом рассказывает? – заорал он, обращаясь ко мне. – Мне бы раз в жизни запнуться за сто миллионов рублей! Хоть за пятьдесят миллионов запнуться! Я согласен даже на перелом со смещением, а он хлюпает носом как беременный горностай!
- Дальше что? – я заполняла бумаги опроса. – Говорите, подозреваемый Чупиков.
- Ну вот, - сказал перебинтованный Чупиков. – Я запнулся за сто миллионов и схватился за стеллаж. Оттуда мне на башку рухнуло примерно триста миллионов рублей. Прямо по темечку… так больно, аж в глазах помутилось! Повезло, что только триста миллионов. Если бы упало лямов четыреста – я бы точно не жилец.
Доктор Ковыряев воздел руки к небу.
- Почему мне на башку ни разу не падали триста лямов? Я бы даже четыреста выдержал, клянусь своим стетоскопом!
- Получив по темечку тремястами миллионами, я вскрикнул, - сказал Чупиков. – Кореш Жуга разозлился, что я шумлю, и швырнул в меня тридцатью миллионами рублей. Прямо в глаз попал, зараза! Я чуть не заплакал…
Здесь мы тоже заплакали. Плакали бывалые матёрые оперативники. Плакал доктор Ковыряев. И у меня на глаза навернулись слёзы.
- Я балдею с такого анамнеза! – доктор Ковыряев потряс бланком. – Он однозначно войдёт в историю психиатрии. Только вслушайтесь: «Пациент запнулся за сто миллионов рублей и получил растяжение голеностопного сустава. Затем уронил на себя 300 миллионов рублей и получил ушиб теменной области. А затем получил ушиб глазной области брошенными в него 30 миллионами рублей…» Ты счастья своего не понимаешь, Чупиков!
- После этого мне стало плохо, - всхлипнул Чупиков. – Лоб мой покрылся испариной. Я вытер пот двумя миллионами рублей…
На врача Ковыряева стало страшно смотреть. На меня, наверное, тоже.
- Форменное издевательство! – негодовал Ковыряев. – Бедный недотрога Чупиков почувствовал себя плохо и вытер пот двумя миллионами рублей! Лана Федотовна, у вас не найдётся пары миллионов рублей, а? Мне бы ненадолго, только пот вытереть!
- Нет, - грустно сказала я. – У меня в кармане носовой платочек и сорок рублей на автобус железной мелочью. Дать?
- Спасибо, не надо, - Ковыряев вытерся рукавом халата. – Похоже, так и умру потным. Но вы взяли хоть сколько-нибудь этих проклятых миллионов, Чупиков? Скажи, что взяли, и я умру спокойно!
- Жуга приказал не размениваться на мелочь, - пояснил печальный Чупиков. – Он предложил поискать в хранилище валюту. Её выгоднее тащить, если по курсу…
- Это правильно! – повеселел доктор Ковыряев. – Твой Жуга – реальный и здравомыслящий чел! Ну и как? Нашли вы валюту?
- Нашли, - подтвердил Чупиков. – Жуга нашёл шкаф с евро и дал мне охапку этих самых евро. На глаз там было миллионов пятьдесят…
- Пятьдесят миллионов евриков! – ахнул Ковыряев. – Это же четыре лярда нашими! Ты их унёс, Чупиков? Не томи меня, скажи, что ты унёс из банка пятьдесят миллионов евро…
- Нет, - сказал Чупиков. – Оказалось, на евро у меня аллергия. Я зачихал и бросил их – прямо себе на вторую ногу… охромел и вообще потерял интерес к этому делу.
- В двенадцатиперстную кишку твою печень! – заорал Ковыряев. – Подумаешь, какая цаца-маца – аллергия у него! Чупиков, посмотри на меня, старого врача на маленьком окладе! Дайте мне пятьдесят лямов евро… да я… будь я даже парализованным напрочь! без рук и ног! даже умирающий… я бы не успокоился, пока зубами бы не вытаскал их из банка до копейки, понял ты или нет?
Подозреваемый Чупиков хныкал. Оперативники мрачно курили. Всем было искренне стыдно за лошару и неженку Чупикова.
- Диагноз Чупикова ясен без экспертизы, - злобно сказал Ковыряев. – Любой суд сочтёт этого придурка невменяемым! Чупиков, мне кажется, в детстве тебя похитило ЦРУ и ставило тебе клизмы с тупостью, пока ты не остановился в развитии!
Отбросив бланки, он встал на колени перед Чупиковым.
- Сознайся, милый! – сказал он. – Ты хоть что-то оттуда взял на память? Хоть какие-нибудь завалящие сто лямов стырил? Ты был в ТАКОМ месте, куда мечтают попасть все нормальные люди! Скажи мне, Чупиков, что ты ушёл оттуда богатым – и я сочту тебя за умственно здорового жулика.
- В конце хранилища мы нашли мешки со слитками… - промямлил Чупиков. – Жуга сказал: братуха, это золото, давай возьмём его вместо бабок, так надёжнее!
- Так-так! – подбодрил Ковыряев. – Молодчина Чупиков. Ты не совсем конченый олигофрен. Значит, вы с другом взяли по мешку золотых слитков и пошли на выход?
- Ага, - уныло сказал Чупиков. – Взяли и пошли. Но мешок был очень тяжёлый, нести неудобно. Вдобавок я поскользнулся на миллионе долларов…
Доктор Ковыряев безутешно разрыдался от зависти.
- …я упал, мешок лопнул, - сказал Чупиков. – И там оказалось вовсе не золото!
- Что же там было, дорогой? Что?
– Тоже слитки, - вяло сказал Чупиков. – Но на них написано «палладий». И я подумал: на лешего мне ваш дурацкий палладий?... Всё равно настроения уже никакого.
- Кретино! – по-итальянски взвыл Ковыряев. – Идиото! Впервые вижу человека, у которого нет настроения ограбить банк! Ты балбесио, Чупиков! Господи, ты что, химию в школе прогуливал? Ты знаешь, сволочь, сколько стоит палладий?
- Я не знал… - ныл Чупиков. – Мне хотелось домой, и аллергия мучила, и ноги от ушибов болели, и глаз слезился... В общем, Жуга смылся из банка с мешком палладия, а я позвонил в скорую.
В кабинете раздался грохот: врач Ковыряев колотился башкой об стол.
- Уберите его с глаз долой! – орал он. – Я его ненавижу! Он позорит всех честных людей, место ему не в тюряге, а в дурке! Уберите каналью Чупикова или я за себя не отвечаю… Стоп! Чупиков, сперва дай мне телефон своего кореша Жуги. Вот он правильный пацан, я уже мечтаю с ним познакомиться. Может, сходим с ним куда-нибудь ночью, гульнём по-взрослому... А теперь - брысь!
Оперативники увели перебинтованного Чупикова. Я сидела в глубокой тоске и тоже мечтала поскользнуться на миллионе долларов и вытереть потный лоб двумя миллионами рублей – просто чтоб узнать, какие при этом ощущения?
Но в моём кармане было только сорок рублей на автобус железной мелочью
© Copyright: Дмитрий Спиридонов 3
Свежие комментарии