Новая коллекция пришла через несколько дней. В этот раз, окрыленный успешными продажами, директор заказал одежды в два раза больше.
— Нам всем пообещали премию, если продажи будут, как на прошлой неделе, — донеслось до Анны из-за вешалок с мужскими брюками.
— В прошлый раз просто приехало нормальное шмотье, вот и всё, — скептично отозвалась Галя, развешивая джинсы. — Не понимаю, чему ты радуешься? Работы в два раза больше.
— Так ведь нам помогают, — заговорщицки произнесла Ленка.
— Ага, помогают — геморроя добавляют.
— Ты поэтесса прям. Но на самом деле ты просто премии никогда не получала. Вот дадут — и сама будешь рада.
— Ага, а потом догонят и снова дадут.
— Ну что ты всё время ворчишь?
— …
***
Следующей ночью Анна первая подошла к Роберту и рассказала ему обо всём, что услышала за день.
— Хочешь, будем продолжать разбирать вещи? — спросил Роберт, внимательно ее выслушав.
— А что, мне кажется, неплохое занятие, — по-детски радостно заявила Анна. — Знаешь, у меня никогда не складывалось с работой, вечно были причины отлынивать, потом приходилось увольняться… А тут это… Чувствую себя нужной, что ли.
— Я не против. Всё равно больше нет дел, да и возиться с одеждой мне нравится, словно я на своём месте, — согласился Роберт.
— Отлично! — Анна захлопала было в ладоши, но у неё это вышло слишком неуклюже, и она оставила попытки.
Теперь с каждым заходом солнца они с Робертом спускались со своих подиумов, прикидывали план действий и брались за работу. Роберт объяснял Анне тонкости, учил на глаз определять размер, фасон, сочетание. Они не просто развешивали вещи — они собирали целые комплекты, как это делается в модных магазинах. Теперь люди, пришедшие, к примеру, лишь за брюками, уходили еще и с кофтами, футболками и куртками.
За работой Роберт и Анна много общались. Ни он, ни она почти ничего не помнили о своей прошлой жизни, а то, что всплывало в памяти, постепенно забывалось, словно та жизнь была просто сном. Но, несмотря на это, каждый их них чувствовал, что внутри другого живёт гнетущая пустота.
Продажи пошли в гору. Не так чтоб сильно, но магазин, где по ночам трудились Роберт и Анна, был в лидерах по сравнению с другими филиалами.
Директор хвалил сотрудников, а те, кажется, вообще не понимали, что происходит, да и не пытались выяснить.
— Неужели тебе неинтересно? — без конца донимала Ленка свою коллегу.
— Нет, — отрезала Галя. — Но, если я увижу, что кто-то пытается меня подсидеть, будь то уборщица, стажёр или твои идиотские манекены, я ему голову откручу, — нарочно разбивая комплекты одежды, бубнила она.
— Я же могу купить эту куртку? — спросил пожилой мужчина, остановившись возле Роберта.
— Да, конечно, можете, — ответила Галя и потянулась к манекену, чтобы снять с его плеч кожанку.
«Только не это, только не это…» — твердила мысленно Анна.
Она была совершенно растеряна. Страх потерять Роберта был таким сильным, что Анна уже была готова на крайности и точно знала, что, если будет нужно, она сойдёт с подиума и остановит покупателя.
— Ты что делаешь? — вцепилась Ленка в руку Гали.
— Сдурела? Отпусти!
— Не смей снимать куртку с Лёшки, — процедила Лена сквозь зубы, а затем, повернувшись к покупателю, сказала: — Извините, это выставочный экземпляр, он не продается.
— Что значит «не продается»? Вот же ценник!
— Это не ценник.
На глазах у ошарашенных Гали и покупателя Лена сорвала бирку.
— Но сейчас скидки, я хочу эту куртку!
— Она вся рваная внутри, вот, видите? — продемонстрировала Лена повреждения, которые Роберт нанёс собственной куртке.
— Да плевать мне. Я в ней в лес ходить буду.
Лена отвернулась и понесла ценник в сторону кассы, где достала свой кошелек и оплатила покупку.
— Всё, видите, не продается! — показала она чек мужчине и Гале, которая смотрела на нее, как на сумасшедшую.
***
— Я уж думала, что всё — тебе конец, — нервно тараторила Анна, когда они с Робертом заступили на свою ночную смену.
— Он чуть не купил мою куртку?
— Ага. Спасибо Лене — она тебя спасла, — составляя очередной комплект, ответила Анна. — Как думаешь, вот эта футболка подходит к этой рубашке?
— Да, отлично подходит! Ты молодец! — похвалил Роберт.
— Скажи, а у тебя бывает непреодолимое желание что-нибудь съесть или выпить? — спросила Анна ближе к середине ночи.
— Не знаю, особо ничего не хочется. Иногда я думаю о вине и сигарах, но не скажу, что я бы всё отдал за это.
— А вот я всё бы отдала за лавандовый чай.
— Лавандовый? Ну и гадость.
— Сам ты гадость, — захихикала Анна. — Это лучшее, что придумало человечество. Знаешь, я тут подумала: а что если нам тут небольшую перестановку сделать, ну там, кое-что передвинуть. Вон те вешалки, например, слишком близко… Эй, ты меня слушаешь?
Роберт не слушал. Он держал на своих вытянутых пластиковых руках черное вечернее платье и не отводил от него взгляда.
— Это оно? — донеслось до него сквозь толщу мыслей.
— Похоже, — всё еще не двигаясь, ответил Роберт.
— Так чего же ты стоишь, иди скорее, надевай! — радостно подхватила Анна и легонько толкнула Роберта в плечо.
— Да… Да, конечно! Просто я не ожидал… — повернулся к ней Роберт, а затем быстро понесся в сторону других манекенов.
Он суетливо снял куртку с бездушной куклы, уронил вещь на пол, чуть не опрокинул одну из пустых вешалок, а затем аккуратно, чтобы ничего не испортить, облачил манекен в платье, которое, возможно, принадлежало его жене.
Прошли невероятно долгие секунды, которые показались Роберту годами, прежде чем манекен заговорил:
— Что происходит, где я?
Роберт был готов зарыдать. Если бы у манекенов были слёзные железы, он затопил бы слезами весь магазин.
— Роззи! Господи боже мой, Роззи, я так скучал! — закричал он и обнял своими жесткими руками холодное пластмассовое тело.
Анна стояла в стороне и прикрывала свой рот рукой, словно челюсти могли разомкнуться от нахлынувших чувств.
Роберт говорил без умолку.
— Ясно, ясно! Да, я слышу тебя, да, понимаю, да, родной, я тебя поняла, всё хорошо, правда хорошо. Только ответь мне, пожалуйста…
— Конечно! — замолчал наконец Роберт.
— Макс здесь? С тобой?
— Ма… Мак… Макс? — Роберт почувствовал, как черная дыра в его душе разрастается до размеров целой галактики.
«Боже мой, как я мог забыть про Макса? Бедный мой сынок, да как же я в самом деле?!»
Теперь картинка в памяти Роберта стала четкой и последовательной. Вот они сидят за столом: он, Роза и их семилетний сын Макс. Они едят мидии, гребешки, креветки. Вот их сыну становится плохо — он буквально на глазах бледнеет и начинает падать со стула. Его рвёт. Роза хватает Макса и тащит в ванную. Роберт видит, что его жене тоже плохо, да и сам он чувствует, как голова идет кругом. Он набирает номер службы спасения. В глазах начинает быстро темнеть. Роберт падает на пол и видит, как его жена сидит, скрючившись, возле унитаза, а дальше… Дальше он уже видит перед собой лицо Лены и серую напольную плитку секонд-хенда.
— Роберт, где Макс? — Роза вывела из ступора своего мужа.
— Я не знаю… — еле слышно произнёс он.
— Надо что-то делать. Мы должны его найти!
— Конечно! Да, непременно! Здесь осталось полно детских вещей с прошлой коллекции, пойдем вместе. Втроём мы сделаем всё быстрее! — заголосил взволнованный Роберт и потянул Розу за руку, но манекен остался на месте.
— Я не могу идти, — ответила Роза.
— Смотри, тут всё очень просто — надо сосредоточиться. Сначала сфокусируйся на какой-нибудь части своего тела, например, на ноге.
— Хорошо, попробую.
Они пробовали и пробовали, минуту за минутой, час за часом, пока к Роберту не подошла Анна и, поздоровавшись с Розой, не попросила Роберта отойти в сторону.
— Говори вслух, у меня нет секретов от жены, — нервно рявкнул Роберт.
— Она не сможет сдвинуться, — почти шепотом произнесла Анна.
— Что значит «не сможет»? — заорал Роберт. — Она просто еще не научилась, нужно немного времени!
Он повернулся к Розе и начал снова давать ей советы.
— Роберт, она не сможет, — уже более уверенно повторила Анна. — Нас всего трое таких.
— Каких — таких? — оторвался от жены Роберт.
— Таких, с шарнирами. Я, ты и тот ребенок в детском отделе. Нас — манекенов нового образца — всего трое. Остальные — это обычные неповоротные куклы, у которых только руки поднимаются и опускаются.
— Но… Но как же так? Мы должны убедиться, что наш сын жив! — голос его дрожал от тревоги.
— Ничего, Роберт, ничего… Давай ты будешь приносить мне вещи по одной, а я буду тебе говорить — Макса она или нет.
— Да, хорошо, давай! — обрадовался Роберт. — Анна, пойдем, поможешь мне.
— Конечно, — согласилась Анна, и они приступили к поискам.
Три ночи подряд они носили вещи Розе, но каждый раз это было не то.
— Это же ведь хорошо, что мы не находим его вещи, так? — спросила как-то Анна у Роберта. Они не разговаривали уже больше суток. Роберт был полностью погружен в работу.
— Не знаю. Я понятия не имею. Все, чего я хочу, — это быть с моей семьей. Думаю, что будет лучше, если мы найдем его одежду. Ведь та́м ему одному делать нечего. Моя мама не сможет его воспитать. Она еле ходит. А Роза вообще сирота… Думаю, хотя нет, уверен, что ему будет лучше с родителями… — От этих слов Анне на секунду стало не по себе. — Давай, некогда болтать, — Роберт схватил пачку новой одежды и, теряя половину по пути, понёс её Розе.
— Роберт, послушай, ты должен надеть на мой манекен платье Розы, — сказала Анна, подойдя к супругам.
— Зачем? — удивился тот.
— Затем, что вместе вы намного быстрее справитесь. Да и в целом, я думаю, вам обоим нужно двигаться. И если вы найдете своего сына, то, возможно, сможете как-то уйти отсюда… Или остаться — и жить как семья… Насколько это реально в таких условиях.
— Ты согласна на это ради нас? — спросила Роза.
— Вполне. Твой муж помог мне обрести душевный покой, и я хочу отплатить ему тем же.
— Спасибо тебе, дорогая, спасибо! — бросился Роберт в ноги Анне.
— Только есть одно условие, — сказала она металлическим голосом, помогая Роберту подняться.
— Всё что угодно!
— Ты должен порвать моё платье.
— Что?! С ума сошла? Нет, я не сделаю этого!
— Так надо. Я не хочу снова быть предметом интерьера, и я готова уйти.
— Тогда отменим всё, мы с Розой справимся.
— Нет. Я хочу уйти. Ты дал мне шанс ощутить себя нужной. Нельзя вечно цепляться за жизнь. Теперь моя душа спокойна, и я уйду в радости, а не в печали, как собиралась сделать это раньше.
— Можно носить одежду по очереди, — предложила Роза.
— Верно, молодец, родная.
— Нет. Я, правда, готова. Не отговаривайте, вы делаете только хуже…
— Но ведь мы больше никогда не увидимся… Как же я без тебя? — окончательно поникнув, спросил Роберт.
— Слышала, Роза? Он хочет заставить тебя ревновать, — хихикнула Анна. — Всё, давай, рви! Скоро придёт Ольга Ивановна со своей тряпкой — не хочу, чтобы моё лицо в очередной раз протирали, словно я пианино какое.
Роберт помедлил некоторое время, а затем, подойдя к Анне, поддел серое в мелкий цветочек платье обеими руками и начал рвать его на части. Ткань поддавалась плохо, но он старался изо всех сил.
— Ты хороший человек Роберт, спас…— почти договорила Анна, когда громкий треск разрывающейся ткани разнесся эхом по всему помещению.
Руки манекена были из пластмассы, и пальцы на них не гнулись, но, когда Роберт надевал платье жены на манекен Анны, его конечности дрожали, как натянутые до предела тросы.
продолжение следует...
Свежие комментарии